«Невероятная история о не до конца закрытом ФЛП»

Когда кто-то пишет об успехах и достижениях, все обычно стараются выбрать что-то крупное, со внушительными цифрами и именами. Но нам хочется поделиться делом из практики Совета бизнес-омбудсмена, в котором нет ни многомиллионных сумм, ни именитых компаний. Тем не менее, мы верим, что оно весьма примечательно, и многое может рассказать о работе государства в целом и о реалиях взаимоотношений государства и малого бизнеса.
История начинается в месте, в котором, по законам жанра, ей бы полагалось закончиться – с момента, когда наша будущая жалобщица решила официально прекратить предпринимательскую деятельность (проще говоря, “закрыть ФЛП-а”).
Задача казалась не такой уж сложной, учитывая, что речь шла о классическом “спящем” ФЛП-е, через которого активная деятельность не велась. Всего один визит в центр предоставления административных услуг при местном совете с не та-ким уж большим пакетом документов – и героиня истории уже имеет на руках опись поданных ею документов с подписью государственного регистратора (плюс устные заверения, что в реестр всё будет внесено в течение суток, как и положено по закону).
Практикующие юристы, конечно, могут сказать, что на этом успокаиваться не стоило – нужно было зайти в единый государственный реестр и убедиться, что дан-ные в порядке (для пущей надёжности – даже получить оттуда извлечение). Но, согласитесь, для гражданина, который решил воспользоваться стандартной административной услугой, вполне простительно в такой ситуации поверить государственному служащему, который заверил, что “на этом всё”.
Как оказалось, обработкой документов занималась начинающая госрегистратор, которая была с реестром, видимо, ещё не совсем на “ты”. Вместо того, чтобы провести в реестре последовательно два регистрационных действия (“решение о пре-кращении” и “прекращение”), как полагалось по процедуре, госрегистратор провела только первое из них. В результате ФЛП остался “недозакрытым”. Не сработал и автоматизированный алгоритм, по которому информация о закрытии ФЛП-а должна была попасть в налоговый орган.
Тут важно напомнить, что каждый ФЛП (даже полностью бездействующий) ежемесячно обязан платить единый социальный взнос хотя бы с одной минимальной зарплаты, до тех пор, пока он официально не “закрыт”.
В итоге, через 9 месяцев после случившегося, экс-предпринимательница неожиданно получила письмо от налогового органа с требованием немедленно погасить долг по уплате ЕСВ за 9 месяцев (в сумме – чуть более 6 тысяч гривен, не считая пени). Думаю, каждый может с лёгкостью представить, какие эмоции испытал бы, окажись в такой ситуации.
В налоговом органе “развели руками” и объяснили, что они ориентируются на данные государственного реестра, а там сказано, что ФЛП всё ещё не закрыт – поэтому ЕСВ начисляется и будет далее начисляться. Решение показалось очевидным – надо бежать к госрегистратору и требовать, чтобы он завершил начатое.
Госрегистратор, ответственная за ошибку, к тому моменту сменила профессию. К счастью, её начальник, понимая свою ответственность за деятельность отдела регистрации, взялся устранить недоработку коллеги. Увы (и снова “увы”!) – начальник отдела тоже, видимо, не был знаком с некоторыми тонкостями работы реестра. Как выяснилось в процессе последующих разбирательств, существовал-таки технический способ внести в реестр “забытое” регистрационное действие архивно (той датой, которой были поданы документы). Но, вместо этого, он провёл регистрационное действие датой выявления ошибки.
Что получилось в результате?
Налоговый орган в тот же момент получил данные о закрытии ФЛП-а и укоренился во мнении, что предыдущие 9 месяцев этот ФЛП закрытым не был (а значит, ЕСВ начислен правильно). Налоговая инспекция не просто пришла к выводу, что требование о взыскании долга по ЕСВ выписано законно – она ещё и направила это требование (являющееся исполнительным доку-ментом) в государственную исполнительную службу для принудительного исполнения. Дальше – больше. Открытие исполнительного производства, арест банковских счетов, начисление исполнительного сбора, и прочие “радости жизни”.
Экс-предпринимательница, надо отдать ей должное, принципиально не желала смириться с совершенно абсурдной, по её убеждению, ситуацией, хотя её со всех сторон убеждали, что “ничего уже поделать нельзя” и “надо заплатить”.
Она неоднократно писала в налоговую – но получала ответы “мы ориентируемся исключительно на данные государственного реестра”. Много раз обращалась в отдел регистрации с требованием исправить ошибку в реестре (поменять дату на правильную) – и получала ответы, которые содержали извинения за причинённые неудобства и объяснения, что исправить дату технически нереально. Пыталась жаловаться на действия регистратора в Министерство юстиции – но получала от-писки о том, что её жалобы не соответствуют формальным критериям (неправильно заверенные копии, нет оговорки об отсутствии длящихся судебных процессов, и так далее). Письма во всевозможные другие органы “спускались” всё в те же налоговые органы и органы юстиции.
К нам экс-предпринимательница пришла уже на довольно позднем этапе этой истории, когда отказы были получены уже буквально от всех, и надежд на счастливый финал оставалось мало. Лишь ощущение вопиющей несправедливости произошедшего удерживало её от того, чтобы заплатить начисленные суммы и положить конец этой безрезультатной борьбе, которая стоила ей уже бὀльших усилий и нервов, чем оправдывает спорная сумма.
Надо признаться, наши прогнозы по результатам предварительной диагностики кейса были не особо утешительными. Ни малейших сомнений в правоте жалобщицы у нас не возникло. Но бюрократический тупик казался слишком глухим, а дело находилось в нём уже слишком долго, чтобы рассчитывать выйти из него во внесудебном порядке. Что касается судебной перспективы, то, учитывая длительность и стоимость судебного процесса, её вряд ли имело смысл рассматривать в такой ситуации. Сказать жалобщице, что её последняя надежда – это обращение суд, не слишком отличалось бы от того, чтобы сказать, что надежды нет вообще.
И мы решили попробовать помочь.
Вот что было сделано:
1) Мы посоветовали жалобщице подать жалобу на бездействие субъекта государственной регистрации в территориальный орган юстиции (убедившись, что жалоба оформлена в соответствии со всеми формальными критериями). Отдел регистрации как раз незадолго до этого предоставил жалобщице очередной письменный ответ на её обращение с объяснением невозможности исправления ошибки в реестре. Ориентируясь на дату получения этого ответа, удалось обосновать, что срок подачи жалобы не нарушен (к слову, истечение сроков часто является основным препятствием в решении подобных “бородатых” историй).
2) В ходе рассмотрения жалобы комиссией нам очередной раз констатировали, что исправить ошибку в реестре технически невозможно, и даже сослались на со-ответствующее письмо технического администратора реестра. В этом свете комиссия не посчитала возможным принять решение об исправлении даты закрытия ФЛП-а. Нам, тем не менее, удалось убедить членов комиссии, что так просто всё это оставить нельзя – необходимо хотя бы в мотивировочной части заключения комиссии констатировать неправомерность действий госрегистратора, а также применить к нему санкцию. Это был ещё не успех, но всё же небольшое продви-жение вперёд.
3) “Вооружившись” заключением комиссии, в котором зафиксированы неправомерность действий госрегистратора и ошибочность даты закрытия ФЛП-а, мы с жалобщицей отправились в налоговый орган, чтобы убедить налоговиков откорректировать данные о её недоимке по ЕСВ. Диалог поначалу шел сложно. К счастью, начальник соответствующего управления проникся этой историей и подошел к ней с реальным желанием её решить. По результатам проведённой коммуникации, налоговый орган, первоначально настроенный выписать жалобщице очередной отказ, решил обратиться в территориальное управление юстиции с официальным запросом, где просил подтвердить версию жалобщицы о реальной дате закрытия ФЛП-а.
4) Нам осталось лишь сконтактировать с территориальным управлением юстиции и убедиться, что на запрос налоговой будет дан своевременный и содержательный ответ.
5) На основании полученного ответа данные о якобы наличии у жалобщицы недоимки по ЕСВ за 9 месяцев были исправлены налоговым органом в интегрирован-ной карточке плательщика. Это была уже почти победа.
6) По нашей просьбе налоговый орган обратился к государственному исполнителю, отозвав направленное ранее требование о взыскании недоимки по ЕСВ. На основании этого обращения исполнительное производство было закрыто, а арест со счетов жалобщицы – снят, без взыскания с неё исполнительного сбора и затрат на ведение исполнительного производства.
В результате, хоть в это вначале почти никто не верил, но дело было успешно решено.
В “сухом остатке” всё это может звучать не слишком впечатляюще. На самом же деле количество произведенных в рамках этого дела действий и объём затраченных усилий был гораздо больше, чем по многим делам, где “цена вопроса” исчислялась миллионами гривен. Более того, в этом деле успех постоянно “висел на волоске”, и мы всё время чувствовали, что он может ускользнуть из-за любого неверного шага.
Успешное закрытие таких дел особенно мотивирует. Во-первых, есть ощущение, что мы реально помогли человеку, который не имел других реальных возможностей и ресурсов для защиты своих интересов, и, не подключись к ситуации мы, скорее всего, в итоге просто смирился бы. Во-вторых, в такие моменты осознаешь, что даже из самых безнадёжных на первый взгляд бюрократических лабиринтов всё-таки есть выходы, которые можно найти с помощью настойчивости и определённой доли везения. В данном случае везением было встретить в госапарате нескольких людей, которые отнеслись к ситуации с пониманием и желанием помочь. Вопреки расхожему мнению, такие люди там есть.
О Совете бизнес-омбудсмена
Совет бизнес-омбудсмена создан в конце 2014 года рядом международных организаций, ведущих украинских бизнес-ассоциаций и правительством Украины. Организация финансируется иностранными донорами через специальный мультидонорский счёт в Европейском банке реконструкции и развития. Совет имеет статус постоянно действующего консультативно-совещательного органа при Кабинете Министров Украины, в чьи полномочия входит рассмотрение жалоб бизнеса на незаконные решения, действия или бездействие органов государственной власти, местного самоуправления, а также подведомственных им предприятий, учреждений и организаций. В рамках своей деятельности Совет может проводить расследования, запрашивать у публичных субъектов необходимую для целей проводимых расследований информацию, предоставлять рекомендации об устранении допущенных ими нарушений прав и законных интересов бизнеса. Полномочия организации планируется в дальнейшем закрепить законодательно – в парламенте зарегистрирован проект Закона Украины «Об учреждении бизнес-омбудсмена». По состоянию на 6 ноября 2019 г. Совет получил в общей сложности 6279 жалоб.
Подать в Совет жалобу можно, в том числе, через официальный веб-сайт Совета: https://boi.org.ua/podaty-skargu/
Читайте статью здесь.