Бизнес-омбудсмен рассказал в эфире программы “Большое интервью” о том, в чем заключается его работа.
Андрей Блинов: Господин Шемета, мне кажется, что большинство наших людей понимают, кто такой омбудсмен и каковы его функции, но кто такой бизнес-омбудсмен?
Альгирдас Шемета: Бизнес-омбудсмен занимается похожими вопросами, как и омбудсмен, только по отношению к бизнесу. То есть мы рассматриваем жалобы бизнеса по разным вопросам на государственные органы, на органы местного самоуправления, на предприятия, которые контролируются государством. Пытаемся защитить законные права бизнеса в отношениях с этими органами.
Андрей Блинов: Вы и ваш офис — это психолог, это суд или это, возможно, орган еще какого-нибудь типа?
Альгирдас Шемета: Это альтернативный механизм решения споров и медиация. То есть это вот те две черты, которые свойственны омбудсменам…
Андрей Блинов: …то есть и посредник, и арбитр одновременно?
Альгирдас Шемета: Да, и арбитр. Но мы не имеем права давать указания государственным органам, то есть мы после какого-то расследования делаем рекомендации госорганам, что они должны сделать для того, чтобы проблемы бизнеса можно было решить. Вот такие основные положения, но мы не ограничиваемся, конечно, только рассмотрением конкретных жалоб бизнеса, но по сути своей деятельности мы систематизируем те проблемы, с которыми бизнес к нам обращается. Готовим системные рекомендации правительству, министерствам для того, чтобы какие-то вопросы, например, о проблемах регулирования внешней торговли, решить системно, а не точечно.
Андрей Блинов: У нас в стране длительное время существовали структуры под различными названиями, но суть у них была одна — это комитет по вопросам предпринимательства. И его возглавляли такие очень известные политики в стране, как: Александра Кужель, Михаил Бродский, Ксения Ляпина. Они себя позиционировали как представители интересов именно бизнесменов, предпринимателей в борьбе с органами государственной власти. Чем ваш офис принципиально отличается от подобных структур?
Альгирдас Шемета: В первую очередь, мы работаем таким образом, чтобы очень подробно разобраться в самой проблеме, которую бизнес в виде жалобы представляет нам. То есть мы изначально занимаем нейтральную позицию по отношению к этой проблеме.
Андрей Блинов: Но вы считаете, что они занимали независимую позицию?
Альгирдас Шемета: Я, конечно, не разбирался, как эти системы действовали в прошлом. У нас есть штат расследователей с юридическим образованием, которые оценивают каждую конкретную ситуацию, сверяют с действующим законодательством , выслушивают вторую сторону, то есть какие аргументы вторая сторона, на которую жалуются, имеет. И тогда выносит собственное решение по конкретной проблеме.
Андрей Блинов: Вот я вам в связи с этим и задам вопрос. Указано, что в вашем офисе работает 15 человек – юристы. Кто эти люди? Следует ли понимать, что это советники? Они анализируют информацию, дают вам пищу для размышлений, а вы единолично принимаете решения — так устроен процесс?
Альгирдас Шемета: В принципе так. У меня есть два заместителя, которые работают с моими расследователями в ходе рассмотрения жалобы. А уже когда расследование доведено до конца, то я принимаю единоличное решение о том, какие рекомендации выдать конкретному государственному органу по одному или другому вопросу.
Андрей Блинов: Часто ли бывает так, что вам дают рекомендации, скажем, отклонить иск предпринимателей или напротив поддержать его, а вы принимаете противоположное решение?
Альгирдас Шемета: Такие случаи бывают. Конечно же, мы все люди и могут быть разные трактования того или иного явления. Однако я бы не сказал, что таких случаев очень много, то есть это исключение, когда позиция моих расследователей не совпадает с моей. С точки зрения принятия жалобы на рассмотрение вообще всё просто, потому что критерии для подачи жалобы очень просты, и там нет большого места для трактовки. Обычно, когда мы принимаем жалобы, позиции очень редко расходятся. Но бывают случаи после завершения расследования. Проект решения, который подготавливают мои сотрудники, да, я иногда его корректирую, прошу сделать точнее, чтобы было понятнее тем же самым государственным органам, что они конкретно должны сделать, то есть привести их в полный порядок. Такие случаи бывают, но это рабочие ситуации.
Андрей Блинов: Господин Шемета, на днях ваш офис подписал меморандум о сотрудничестве с украинским министерством экологии. А зачем с ведомствами вообще подписывать меморандумы, вы вообще-то призваны контролировать их действия, фиксировать нарушение ими прав предпринимателей?
Альгирдас Шемета: Мы этот инструмент стали использовать с самого начало нашей работы. Министерство экологии — это пятое ведомство, с которым мы подписали такой меморандум. Мы начали с Государственной регуляторной службы, потом были Государственная фискальная служба, Министерство юстиции, Национальное антикоррупционное бюро. И вот теперь Минэкологии. Этот инструмент, как практика показывает, очень полезен, когда всё-таки не удается решить проблему на самом низком уровне. То есть наша политика состоит в том, что мы каждую проблему пытаемся решить на самом возможно низком уровне, но…
Андрей Блинов: …подождите! Я всё равно не могу представить, что если вам надо поговорить, допустим, с министром юстиции или с главой фискальной службы по вопросам тех же самых налогов, вам для этого нужно подписывать какой-то меморандум о намерениях. Мне кажется, что вы обладаете тем статусом, когда можете поднять телефонную трубку, набрать этого человека. Если у вас не решаются эти вопросы, зачем подписывать какие-то документы?
Альгирдас Шемета: Конечно, я могу позвонить любому министру и обсудить любою проблему. Но это более рабочий инструмент, то есть в этих меморандумах предусмотрено создание экспертных групп с представителями наших сотрудников и сотрудников соответствующего ведомства, где они рассматривают очень детально конкретную проблему.
Андрей Блинов: То есть меморандум — это не договор о намерениях. Это, скажем, эдакое техническое задание по процессу?
Альгирдас Шемета: Да, это можно так называть тоже. Стороны обязуются сотрудничать в смысле предоставления информации. Когда мы требуем какую-нибудь информацию уточнить, это не будет долго тянуться, то есть информация будет представлена очень-очень быстро.
Сердцем этих меморандумов как раз и являются эти экспертные группы, которые регулярно встречаются. Вот мы заключили такой меморандум с Государственной фискальной службой, то ситуация резко улучшилась, и вот фискалы являются на данный момент одним из лучших ведомств по выполнению наших рекомендаций.
Андрей Блинов: Есть ли такие органы украинской власти, которые с вами не сотрудничают? И не просто не ищут контактов, а, откровенно говоря, отсылают вас куда-нибудь, так же как они действуют в отношении бизнесменов?
Альгирдас Шемета: Судите сами. Вот, если Государственная фискальная служба выполнила 72% всех наших рекомендаций, Министерство юстиции — 76% всех рекомендаций…
Андрей Блинов: …вы опять называете тех, кто вас слушает!
Альгирдас Шемета: Да, я просто даю сравнение. По сравнению с этими прокуратура выполнила 18% всех рекомендаций, то есть здесь можно открыто говорить…
Андрей Блинов: То есть «отфутболивает» вас прокуратура?
Альгирдас Шемета: Самое сложное сотрудничество на данный момент с прокуратурой. Вот я готовлю встречу с новым генеральным прокурором для того, чтобы обсудить, как мы будем сотрудничать, так как этот орган на данный момент — самый сложный в решении проблем.
Андрей Блинов: У меня диссонанс сложился: вот я смотрю на вашу статистику, указанную в годовом отчёте, тут написано, что больше всего предпринимателей жалуется на налоговиков и на фискальную службу. А вы говорите, что с ними как раз лучший контакт.
Альгирдас Шемета: Тут нет никакого диссонанса. Все понимают, что предприятия контактируют, имеют отношения с налоговой службой практически каждый день…
Андрей Блинов: Ну, больнее всего деньги. Именно они наказывают за деньги…
Альгирдас Шемета: Это натурально. И потому самое большее количество жалоб приходит на фискальную службу. Я же говорю о проценте выполнения тех рекомендаций, которые мы выдаём в результате расследования. Вот действия Государственной фискальной службы, что выполнили 72 процента рекомендаций, являются очень хорошим результатом. Но это не говорит, что нет проблем с фискалами. Наоборот, мы подготовили системный отчет по администрированию налогов, для того чтобы сделать такие изменения в Налоговом кодексе, подзаконных актах. Чтобы в будущем количество этих жалоб на фискальную службу снизилось. То есть это такие цифры, которые не говорят, что там положение хорошее. Этот процент говорит о том, что фискальная служба реагирует на те запросы и на те рекомендации, которые мы ей выдаем.
Андрей Блинов: Какие инструменты будет Альгирдас Шемета использовать в борьбе с влиянием на суды и прокуратуру? Наши слушатели спрашивают больше всего именно о вашем возможном влиянии на суды и прокуратуру.
Альгирдас Шемета: Я сразу хочу отметить, что мы являемся досудебным и послесудебным органом. То есть к нам можно обращаться, когда есть проблемы в ходе принятия исков. И когда решение не выполняется. В судах мы иногда присутствуем, но в роли независимой стороны. Наши сотрудники наблюдают за ходом суда, чтобы тоже убедиться, что судебное действо проходит нормально. Но мы ни в коем случае не вмешиваемся в действия судов.
Андрей Блинов: Что нужно, какие предусловия, чтобы предприниматель имел право официально к вам обратиться?
Альгирдас Шемета: Эти предусловия очень просты. К нам может обратиться любое физическое или юридическое лицо. Или ведущее бизнес в Украине или желающее вести бизнес в Украине. Жаловаться можно на государственные органы, на органы местного самоуправления и на предприятия, контролируемые государством. Далее у нас есть 4 критерия…
Андрей Блинов: То есть ещё раз, жаловаться можно на 3 группы: на органы самоуправления, на органы центральной власти и на другие бизнес-структуры?
Альгирдас Шемета: На предприятия, которые контролируются государством. Та, где государство имеет большинство акций.
Андрей Блинов: Именно большинство?
Альгирдас Шемета: Да-да. И критерии очень просты: то есть если частный бизнес жалуется на частный бизнес. Мы также требуем, чтобы прошла одна процедура административного обжалования, если такая процедура существует. Ну там в налогах очень ясно…
Андрей Блинов: То есть, образно говоря, возникла проблема у предприятия или физического лица, например, с налоговой, с фискальной службой. Нужно получить либо письмо, либо судебное решение по данному случаю. Чтобы был какой-то документ. а пример, отказ.
Альгирдас Шемета: У налоговой есть процедура апелляции, то есть вы подаёте на первую ступень апелляции.
Андрей Блинов: Выходит, не обязательно суд, это может быть письмо от налоговой отказать в вашей просьбе.
Альгирдас Шемета: Если они вовсе не пишут письмо, то есть сроки, в течение которых налоговая должна ответить вам, если она не получает ответ в эти сроки. То есть бездействие считается первым этапом. Следующий критерий мы уже обговорили — это если суть жалобы уже рассматривается в суде. И четвёртое — это срок давности…
Андрей Блинов: Это значит, что историческая давность данного процесса не должна превышать года?
Альгирдас Шемета: Если есть продолжительная тяжба, в 2010– 2011 годах, например. Если они не выполняются, мы принимаем такие к рассмотрению.
Андрей Блинов: А если решение вынесено, скажем, в декабре 2015 года?
Альгирдас Шемета: Да, конечно. Мы примем такие жалобы.
Андрей Блинов: Получается, что с исковой давностью не очень понятно. То есть вы принимаете и 2011 год, и 2015 год… В чём смысл этого критерия?
Альгирдас Шемета: Бывают такие случаи, это очень хорошо видно по решениям судов. То есть решения судов не выполняются, может пройти и несколько лет…
Андрей Блинов: То есть если решения судов не выполняются больше чем один год?
Альгирдас Шемета: А если вы, допустим, имели ситуацию с налоговой, вы проиграли там апелляционный спор и там закончилась процедура, и если с этого момента прошло больше, чем один год, то мы не рассматриваем эту жалобу.
Андрей Блинов: В вашем красочном буклете указано, что вы за первый год деятельности офиса бизнес-омбудсмена получили 828 жалоб от бизнеса. Из них, как тут указано в статистике, 350 дел успешно закрыты. А что значит «успешно закрыты»? Каков общий критерий успешности?
Альгирдас Шемета: Это значит, что мы решили проблему, с которой бизнес к нам обращался. Допустим, бизнесмен обращался по проблеме возмещения НДС, после нашего вмешательства бизнесу был возмещён НДС. Вот за первый год мы таких действий сделали на сумму почти 500 млн гривен.
Андрей Блинов: В данном случае, если вы признали данный факт действительно имеющим смысл?
Альгирдас Шемета: Да, мы оцениваем ситуацию. Если мы видим, что бизнес прав, то тогда действуем в пользу бизнеса. На выходе — готовое решение или, допустим, отменённые результаты проверок, которые налоговая делала бизнесу. Эти успешные случаи включают и эпизоды, когда мы выдаем рекомендации и проводим мониторинг выполнения рекомендаций.
Вопрос от радиослушателя: Господин Шемета, скажите, пожалуйста, почему о такой нужной бизнесу организации, как ваша, так мало информации в СМИ? Я впервые услышал о вас только сейчас, и я так понимаю, это международный офис омбудсмена.
Альгирдас Шемета: Нет, это офис, в котором в основном работают украинские граждане. Я — единственный иностранец в офисе. Конечно жаль, что тот человек, который написал СМС, о нас ещё не слышал. Но после этой встречи он услышит, я регулярно встречаюсь с бизнесом. Я посетил уже больше половины Украины и в каждом регионе встречаюсь с представителями бизнеса, как и здесь в Киеве, и тоже регулярно даю интервью в средствах массовой информации. Конечно, мы молодая организация, работаем всего один год. Распространение информации о нас постепенно увеличивается, и всё больше бизнесов к нам обращается.
Андрей Блинов: Скажите, пожалуйста, в вашем отчёте написано, что больше половины «жалобщиков» — это средний бизнес и только 28 обратившихся компаний — это бизнес крупный. У кого вообще была самая большая сумма иска или претензий, к партнерам или к органам государственной власти?
Альгирдас Шемета: Вы тут цитируете информацию из нашего отчёта за первый квартал этого года. В общей сложности этих крупных предприятий было больше, но они составляют 20 процентов от всех обращений. Остальные 80 процентов — от малых и средних предприятий. Если брать самую крупную сумму в нашей истории, то мы получали обращение от предприятия, что государство не возмещает, не компенсирует заработную плату, которой предприятия платили своим мобилизованным сотрудникам.
Андрей Блинов: Вы не можете назвать этот случай, название компании?
Альгирдас Шемета: Компанию мы называем, когда она даёт своё разрешение. В данном случае это были бизнесмены из Чернигова. Мы начали расследование, потом подготовили системный отчет по этому вопросу. И вот в конце прошлого года всему бизнесу по аналогичным делам было возмещено около 2 млрд гривен, компенсировано за ту заработную плату, которую они платили своим сотрудникам, мобилизованным на военную службу. Так что это результат наших совместных действий.
Если брать конкретный случай, то самая крупная претензия составляла около миллиарда гривен. Потом само решение привело к частичному удовлетворению, и по одному «жалобщику» самый большой результат у нас где-то 360 млн гривен.
Андрей Блинов: А правда, что это компания «Нибулон» — один из крупнейших зернотрейдеров?
Альгирдас Шемета: «Нибулон» нам разрешил раскрывать информацию. По этому делу мы достигли того, что суд принял к работе в украинском пространстве решения международного арбитража. Но там ещё до окончательного решения нужно будет поработать. Пока могу сказать, что самое крупное дело прошло у нас по жалобе международного инвестора. Около 360 млн гривен — это был результат отменены результатов проверки.
Андрей Блинов: Так компанию вы можете назвать в данном случае?
Альгирдас Шемета: Нет, эта компания не хотела, чтобы мы её разглашали. Мы придерживаемся строгих правил конфиденциальности. Только с разрешения компании мы её раскрываем.
Андрей Блинов: Существует ли минимальная сумма, скажем иска или претензии, которая достойна внимания омбудсмена?
Альгирдас Шемета: Мы не сводим всё к финансовому результату. Получаем очень много жалоб по электронному администрированию НДС, когда налоговые органы не признают договора, заключённые налогоплательщиками.То есть тут как бы финансового прямого результата нет, но расторжения таких договоров просто парализует действия предприятия. А ещё означает возбуждения уголовных производств, мы тут не подсчитываем финансовые результаты, но по этим всем действиям тоже можно к нам обращаться. Кстати, силовики это вторая категория тех государственных органов, на которых больше всего жалуется бизнес. В основном это неправомерное возбуждение уголовных производств или неправомерные действия в ходе расследования.
Андрей Блинов: Каков бюджет офиса бизнес-омбудсмена?
Альгирдас Шемета: Бюджет офиса составляет полтора миллиона евро в год.
Андрей Блинов: Чьи это деньги? Кто вас финансирует?
Альгирдас Шемета: Нас полностью финансируют международные доноры через счёт, которым управляет Европейский банк реконструкции и развития. На данный момент донорами являются 11 стран: 8 членов Европейского Союза, также США, Швейцария и Япония.
Андрей Блинов: Они вам рассказывали, зачем им это нужно? Ведь, по большому счёту, хороший предпринимательский климат нужен местному правительству.
Альгирдас Шемета: Мы все говорим об иностранных инвестициях в страну. И я думаю, что многие бизнесы, международные бизнесы, видят тут большие изменения. А Украина очень сильно нуждается в прямых иностранных инвестициях, и в улучшении бизнес-климата заинтересовано всё международное сообщество. Так что мы помогаем не только международным инвесторам, в основном мы помогаем украинским бизнесменам, так как украинский бизнес оставляет 81 процент всех обращений к нам.
Андрей Блинов: Господин Шемета, вы говорите, что вас финансируют через счёт, управляемый Европейским банком реконструкции и развития, целый ряд европейских государств. Но мы же понимаем, что в бизнесе – в большом бизнесе, а вы же признаёте, что ваш бизнес достаточно большой — есть такое понятие, как критерии эффективности работы, KPI для топ-менеджеров. Вы по сути топ-менеджер. Итак, каковы критерии успешности вашего офиса?
Альгирдас Шемета: Да, мы имеем несколько критериев. Первый — это те вопросы (дела), которые мы приняли к рассмотрению по существу. Мы хотим достичь позитивного результата для бизнеса более чем в 50 процентах этих случаев. Второй — 80 процентов рекомендаций чтобы было выполнено в течение 6 месяцев…
Андрей Блинов: Вы имеете в виду государственные органы?
Альгирдас Шемета: Любые. Это основные критерии, по которым мы действуем.
Вопрос от радиослушателя: У нас в стране нет современных производителей электроники, разбирались ли вы, что мешает и почему этого не происходит?
Альгирдас Шемета: Так как мы рассматриваем конкретные жалобы бизнеса, такого рода жалобу я не припомню. Мы систематизируем и даём системные рекомендации по тем вопросам, которые к нам приходят в виде жалоб. Я думаю что проблемы в этом секторе такие же, как и общие проблемы — администрирование налогов и взаимоотношения между бизнесом и силовыми структурами. С моей точки зрения, это две главные проблемы, которые существуют для бизнеса теперь. И если будет приоритет решению этим проблем, то мы увидим улучшение бизнес-климата. И это приведёт к возможности развития и этой отрасли.
Андрей Блинов: Господин Шемета, я предполагаю, если будет иск какого-нибудь предпринимателя или иностранного инвестора к премьеру или президенту страны, вы наверняка возьмётесь за это дело. А вот если будет подобное дело против ЕБРР или другой международной организации?
Альгирдас Шемета: Международная организация не входит в вообще в сферу…
Андрей Блинов: То есть вы вообще не возьметесь за это дело? Поскольку не входит…
Альгирдас Шемета: Да.
Звонок/радиослушатель: Украина имела большой научный потенциал, особенно прикладного плана. Я работаю в академии наук сейчас. Очень плохо финансируется научная основа, то есть это высокие технологии, это производства, которые были в советское время. Я сам работал на закрытом предприятии и не в одном, которое занималось особенным железом. Это микропроцессорная база, технологии высокого уровня, лазерная сварка и прочие вещи…
Андрей Блинов: Вы сформулируйте, пожалуйста, чем может вам помочь бизнес-омбудсмен? Вам и вашим партнёрам…
Звонок/радиослушатель: Необходимо образом обратить внимание на научный потенциал, который есть на Украине. Как учитываются интересы прикладной науки, её привлечения к решению вопросов, связанных с высокими технологиями?
Андрей Блинов: Вы думаете, в этом он вам сможет помочь? Он бизнес-омбудсмен. Мне кажется, что этот человек не бизнесом занимается, он вообще сейчас посетовал на состояние украинской науки.
Альгирдас Шемета: Да. Но я думаю, что проблемы поднимаются правильные. То есть важно очень использовать тот научный потенциал, который был создан в стране. И, конечно же, правительство должно прилагать усилия для этого. Но это вопрос больше действительно к правительству, приоритетам действий Кабмина, а не к бизнес-омбудсмену.
Андрей Блинов: Здравствуйте, вы предприниматель?
Звонок/радиослушатель: Добрый день, а вы меня соедините?
Андрей Блинов: Вот вы уже находитесь в эфире, господин Шемета вас непосредственно слушает.
Альгирдас Шемета: Я слушаю вас.
Звонок/радиослушатель: Добрый день. Я хотел бы задать такой вопрос, ведь дело в том, что экономика и все показатели в основном зависят от производства. Вот почему сегодня никто, даже у вас на программе не говорит: вот я делаю то и то, создаю столько-то рабочих мест. Почему об этом никто ничего не говорит? Вы всё жонглируете высокими материями, но когда вы спуститесь к простому человеку, который работяга, вы не говорите о шахтёре. Получает министр путей сообщения в час 500 тысяч, а что получает шахтёр?
Андрей Блинов: Подождите, мы, по-моему, всю программу очень чётко объясняли, чем занимается бизнес-омбудсмен. Поэтому всё-таки мне кажется, что вопрос надо задавать не об общем состоянии украинской экономики, а именно о том конфликте, который возникает между предпринимателями либо между собой, либо в связи с государственными органами. У вас есть такой вопрос?
Звонок/радиослушатель: Так это я понимаю, но я понимаю, что всё-таки наука должна идти, раньше она была не в плохом состоянии… Почему сегодня не поднимается вопрос, как же вытащить страну?…
Андрей Блинов: Понятно, сейчас зададим этот вопрос. Давайте, чтобы было по профилю господина бизнес-омбудсмена. Вот слушатели наши говорят, что нужно производство, создавать рабочие места. Почему у вас в KPI не записаны рабочие места, а записан процесс рассмотрения дел?
Альгирдас Шемета: Мы напрямую не создаём рабочие места. И попросту такой KPI был бы неправильным. Но чтобы радиослушатель тоже понимал, мы рассматриваем вопросы предприятий, на которых работают 500, 1000, 10000 человек. И зачастую такие предприятия обращаются к нам, когда уже им никто не может помочь, и вследствие действия разного рода государственных органов может быть такое, что эти 5-10 тысяч рабочих мест просто исчезнут, а люди останутся безработными. После нашего вмешательства, успешного вмешательства, такое предприятие может продолжать нормально работать, даже расширять производство и привлекать новые рабочие места, но мы в сфере KPI себе выдвигаем реалистичные задачи, которые напрямую соответствуют нашей деятельности.
Андрей Блинов: Вы дважды работали еврокомиссаром. Работали в Европейском Союзе, теперь вы бизнес-омбудсмен. В Украине. Что сложнее?
Альгирдас Шемета: Тут трудно ответить напрямую, это разные функции. То есть работать еврокомиссаром — это большая политическая ответственность на весь Европейский Союз…
Андрей Блинов: А бизнес-омбудсмен — это какая ответственность?
Альгирдас Шемета: Бизнес-омбудсмен — это ответственность перед бизнесом, и нужно приложить все усилия, чтобы бизнес-климат в Украине улучшался. И поверьте мне, что работы тут очень много, мои сотрудники одновременно рассматривают по 25-30 дел. Когда мы видим, что нам удаётся помочь бизнесу, то это значит решить проблему бизнеса, я думаю…
Андрей Блинов: А что веселее — еврокомиссаром работать или бизнес-омбудсменом?
Альгирдас Шемета: Обе эти работы очень интересны. Только интересны по-разному. Там большое политическое давление, здесь же мы получаем очень большое количество очень разного рода проблем от бизнеса и решение этих проблем просто радует.
Андрей Блинов: Вы задумывались о том, что будете делать, когда закончится ваша каденция в Украине?
Альгирдас Шемета: Честно говоря, не задумывался. Я работаю теперь в полную силу. И нет времени думать, что будет, когда я закончу карьеру здесь.
Андрей Блинов: Альгирдас Шемета, бизнес-омбудсмен, который не задумывается о том, что будет после его украинского этапа в карьере. Я благодарю вас, господин Шемета, за интервью и надеюсь, что вы отныне будете регулярным гостем Радио Вести и будете консультировать украинских предпринимателей, в том числе и в эфире нашей самой популярной радиостанции.
Альгирдас Шемета: Спасибо вам!
http://radio.vesti-ukr.com/interview/28345-algirdas-shemeta-esli-my-vidim-chto-biznes-prav-to-dejstvuem-v-polzu-biznesa-.html
