“Мы “не хвалим себя”, но доводим дело до конца,” — говорит заместитель бизнес-омбудсмена.
В команде Совета бизнес-омбудсмена все иначе. “Мы не кричим о себе на каждом углу, — заявляет Татьяна Короткая, — мы поставили перед собой цель, показать всем, что Совет бизнес-омбудсмена доводит все свои дела до конца”.
За год существования организации г-жа Короткая сумела выстроить отношения в треугольнике “Государство-бизнес-Совет бизнес-омбудсмена”.
Заместитель омбудсмена также работает над повышением привлекательности Украины в глазах международного сообщества, заполняя брешь в законодательной базе о внешнеэкономической деятельности. Тому свидетельство ее вклад в работу над вопросами регулирования внешнеэкономической деятельности. А ещё Татьяна Короткая предоставила ряд рекомендаций, связанных с коррупционными рисками в строительстве.
Она преуспела и в довольно обширных делах, например, благодаря ей были устранены некоторые коррупционные механизмы на таможнях, и в обособленных примерах предпринимательской несправедливости.
Что касается мнения самой г-жи Короткой о деятельности Business Ombudsman Council — оно не лишено поэтической нотки. “Работы импрессионистов, — утверждает она, — нужно рассматривать на расстоянии, ведь вблизи эти мазки не позволяют увидеть всё произведение. Наши действия нужно анализировать так же, чтобы охватить всю картину».
Тогда возникла необходимость выплатить компенсацию предприятиям, чьи люди были мобилизованы на военную службу. Работники получали среднемесячную зарплату от предприятия, места в компании за ними сохранялись. Но сама компания осталась незащищенной. На пустое рабочее место нужно было взять еще одного человека, чтобы не падал производственный уровень, чтобы продолжался цикл. Надо платить ему зарплату, надо платить социальные взносы. Получается, что компания платит двойную ставку: и мобилизированному сотруднику и новопришедшему. Государство должно было компенсировать эти затраты.
К сожалению за 9 месяцев, от момента принятия закона до установления механизма его практической реализации, возникла проблема стоимостью 2.2 млрд грн. У компаний падал рынок, падало производство, они теряли людей — им пришлось переструктурироваться. Это огромные деньги, которые нужны были бизнесу для маневра в новых условиях.
Чтобы компенсировать эти 2.2 млрд, нужно было изменить постановления Правительства. Тогда состоялась встреча с заместителем премьер-министра, который дал департаменту задачу, мол, хорошо — проведите совещание. Это собрание я режиссировала. Попросила прийти всех, кто мне был нужен, чтобы обсудить эту проблему. Представители Офиса крупных налогоплательщиков, которые там присутствовали, считали, что это все отмывание денег, а компании, на самом деле, вполне способны расплатиться с людьми. У государства нет средств — оно воюет. Там присутствовал и Минфин: у нас огромный дефицит и мы ничего тут сделать не можем, — говорили. Минсоцполитики заявил о том, что необходимо менять постановление, потому как должен быть порядок. А Минюст просто разводил руками: “если пришлют проект постановления — мы посмотрим”.
Пришлось работать последовательно: с Минсоцполитики, чтобы они согласились подготовить этот проект. Он тогда преодолел долгий путь, пролегающий через все необходимые для согласования ведомства. Встречались с Минфином, который вновь напомнил: денег нет и не будет. Даже поработали с МВФ по этому вопросу. Ездили вместе с исполнителями в Минюст, помогать там, за ручку водить — подписывать. Хорошо, что когда процесс сдвинули с места, партнеры из Правительства уже старались способствовать продвижению документов.
За этим всем процессом следил наблюдательный совет бизнес-омбудсмена, перед которым я отчитывалась за то, как идут внедрения наших системных рекомендаций. В нём есть, кстати, и представители правительства.
Организация Business Ombudsman Council также сотрудничает с международными финансовыми организациями, которые оказывают Украине политическую и финансовую поддержку. Если какие-то рекомендации Совета по улучшению инвестиционного климата не выполняются, это очень негативный сигнал для них. Мнение международного сообщества тут очень важно, ведь помогая стране реформироваться, они ожидают, что это будет происходить. С вопросом о 2.2 млрд грн мы обращались с МВФ, чтобы понять, можно ли выплатить деньги. Фонд тогда не увидел в этом проблемы. Вопрос также выносили и на заседание европейской комиссии, мол, есть такая дыра в 2.2 млрд грн, а государство не выполняет обязательства. Оно должно либо выполнять их, либо не принимать популистских решений.
В итоге все эти хождения принесли свои плоды и задолженность перед предприятиями за 2014-2015 годы была погашена. Премьер-министр рассмотрел отчет и дал указание Министерству труда и соцполитики, Министерству финансов, Министерству обороны, Главе государственной фискальной службы и Главе пенсионного фонда поработать над компенсацией затрат предприятий. С тех пор поступления новых жалоб больше не было.
К сожалению голоса профессионалов, которые сильно усомнились в целесообразности таких решений, в этот момент никто не услышал. Под один знаменатель тут всех не подведешь. Тогда под эгидой громкой кампании по борьбе с коррупцией и злодеяниями на таможнях приняли 724 постановление Кабмина “Об использовании в системе управления рисками ориентировочных показателей таможенной стоимости товара”. Сформировали основной перечень товаров, определили для них «ориентировочные показатели». Учитывая товарные подкатегории согласно УКТВЭД и страну-производителя, рассчитали среднюю таможенную стоимость предметов за 6 месяцев. Так и сформировали эти ориентировочные показатели. То есть, если растамаживаем майки, то все по одной цене.
На бизнес постановление влияло косвенно, вручив в руки таможне инструмент, который позволял подвести товар под установленные цены вручную. Это как бы определяло риски компании. По таможенному кодексу есть способы растаможки от первого до шестого. Первый способ — растаможивание по документам, которые вы привезли. В принципе, это основной способ, а уже ко второму, третьему переходят последовательно, если таможеннику не хватает данных. Перескочить со второго на пятый он не может, точнее, не мог, пока не приняли постановление. Это стало мучительным процессом для компаний.
Любой таможенник мог просто сказать “Я не верю в эту декларацию, что-то вызывает у меня подозрения. Давайте оценим риски. Тут же написано «майки», а у меня есть индикативная стоимость. Вот давайте по этой цене и растаможим. Доплатите-ка в бюджет еще такую-то сумму». А человек купил этот товар дешевле и везет в Украину. Почему он должен переплачивать? В общем, наличие этого постановления создает для компаний проблемы. Оно стало коррупционной кнопкой, которую при желании можно нажать в любой момент.
Нам пришлось целый год систематически заниматься этим вопросом, поднимать его на всех уровнях, неоднократно включать в план дерегуляции, из которого оно почему-то постоянно исчезало. Мы обсуждали его и на личных встречах с Насировым и Данилюком. В результате 5 октября 2016 г это постановление официально отменили.
Законодательство написано таким образом, что это вроде бы не запрещено, но и не разрешено. Конституция ограничила полномочия органов власти, позволив “діяти лише в межах повноважень та у спосіб, що передбачений Конституцією України”. А ведь в законодательстве не указано, что центры занятости могут выдавать иностранцам разрешения работать по совместительству.
Организовывая дочернюю компанию как отдельное юрлицо в другом регионе, чтобы, например, разделить бухучет и устроить таким образом корпоративное управление, нельзя одного иностранного специалиста назначить директором в обеих организациях. Придется либо искать украинца, либо вести другого — это зарплаты, семьи, соцпакеты. Иностранной компании это в копеечку влетит.
К нам обратилась одна иностранная компания, которая столкнулась с такой проблемой. Их просьбу отклонили в Региональном офисе Фонда занятости, и они подали жалобу к нам. Мы были на встрече с Министерством социальной политики. Провели совещание. Директор департамента тогда говорил что, мы, мол, не дадим такие разрешения, ведь нужно защищать свой рынок. Прозвучала еще фраза «це у нас усталена практика». То есть я, как украинка, могу быть директором в 150 компаниях, а иностранец не может. Так рассуждать могут лишь люди, не имеющие никакого представления о том, как принимаются бизнес-решения.
Я предложила изменить постановление КМУ, четко прописав права иностранного топ-менеджмента, чтобы и юристы, которые консультируют компании, тоже спокойно и уверенно говорили о правах, опираясь на закон, а не относили это к группе рисков ведения бизнеса в Украине. В Турции, кстати, когда проводили такую инвестиционную реформу, этот небольшой, но важный вопрос в первую очередь решили.
Такие мелочи один из индикаторов привлекательности инвестиционного климата, а наша страна нуждается в иностранном капитале. Инвестиции — это движение человеческих ресурсов, движение капитала. Если сейчас эта компания не получит разрешение, она не продолжит инвестирование. Она может либо уйти из Украины совсем, либо привлечь еще более серьезные средства. Иностранные предприниматели общаются со своими ассоциациями и работодателями за рубежом. Так формируется имидж Украины на международной арене. Маленький вопрос тянет за собой большой эффект. Мы партнеры правительства, и мы покажем, как сделать этот эффект позитивным.
Компания решила подождать, прошло тогда еще 3 месяца. Нельзя же переступить регламент Кабмина. Если постановление будет принято не в соответствии с регламентом, оппоненты смогут обратиться в суд, усомнившись в легитимности этого решения. Надо делать все либо в соответствии с существующими правилами, либо менять правила.
Это постановление преодолело семь кругов ада. Изменение написали грамотно и согласовали, но поменялось правительство — дело затянулось, все пошло по второму кругу. Появились новые законодательные акты, которые еще сильнее затянули процесс. Например, каждому постановлению Кабмина должен быть анализ регуляторного влияния, а это довольно серьезный аналитический документ, который нужен для того, чтобы люди хорошо подумали и обосновали, зачем это нужно. Написанием этого документа занимался Фонд занятости, а в “Госпредпринимательстве” этот отчет свернули — сказали, все неправильно. Правда, косвенно получили и хороший эффект — научили коллег писать правильно на всю оставшуюся жизнь. Документ переписали. Теперь этот проект внесен в КМУ. Надеемся, что к Новому году примут уже.
Поскольку Украина постоянно поддерживает контакт с иностранными партнерами, большая доля работы Business Ombudsman Council связана с внешнеэкономической деятельностью страны. Решение этих проблем и улучшение атмосферы для ведения бизнеса в стране зависит от украинского законодательства, но в законе “О внешнеэкономической деятельности” все устарело.
Правила лицензирования-квотирования, в том виде, в каком они сейчас прописаны, уже не работают. Ну например, что такое лицензия на внешнеэкономическую деятельность? Разобраться, где и как выдают эту лицензию, срочная она или несрочная, что подлежит лицензированию, а что не подлежит, очень непросто. Проблема в неясности и нечеткости законодательства. С этим связано отсутствие понимания у малого и среднего бизнеса того, каким образом им вести внешнеэкономическую деятельность.
Проблема началась с того, что пошли жалобы об индивидуальном лицензировании как санкции за нарушение законодательства. Тут много непонятного, это вообще не лицензирование. Почему возникает индивидуальное лицензирование и стопорится деятельность? Пошли жалобы о том, что компаниям не отвечают ясно на вопросы о лицензировании. Например, получать лицензию на внешнеэкономическую деятельность у регионального органа или в центральном аппарате. Это в основном касалось маленьких компаний. Нужно пересмотреть комплексно устаревшее законодательство.
Сейчас пишется новая концепция по экспортному контролю на основании наших рекомендаций. Там задеты вопросы электронного документооборота, обновления вебсайта, формирования новых единых списков товаров двойного назначения etc.
Мы специально проанализировали законодательство Евросоюза, на которое ориентируемся. Чистых законов о внешнеэкономической деятельности практически нет. Они остались лишь в некоторых странах ЕС как пережитки прошлого. За рубежом действуют таможенные кодексы и торговые законодательства. Специально как направления внешнеэкономической деятельности нет. Это советская тема, она возникла в 91-м году как ответ, правильный ответ на вызов, который стал перед новой страной. В тот момент это был революционный, прорывной закон, но он устарел. Сейчас вопрос стоит следующим образом: либо мы отменяем этот закон вообще, либо дополняем и пишем новую редакцию.
